ПУБЛИКАЦИИ /    УДК 303.62

О методологических проблемах экспансии опросных методов в сферу социально-экономической информации

Вейхер А.А. Санкт-Петербургский филиал Государственного университета – Высшая школа экономики, Социологический институт РАН

Применение опросных методов получения информации о самых разных сторонах жизни общества нарастало в последние десятилетия стремительно. Нынешняя распространенность опросов, на мой взгляд, уже позволяет говорить о качественных изменениях в способах рефлексии общественной жизни, т.е. смене общественных статусов и функций разных способов отражения общественных явлений и процессов. Меняется понимание адекватности данных разного происхождения для принятия различных решений, относительная частота обращения и степень доверия к ним, умение заменять один тип данных другим и т.д. Опросные данные все чаще заменяют данные документарно-учетных источников (традиционно доминирующие в статистике государственных органов, которые, правда, сами все чаще используют опросные методы), активнее используются в публицистике (сокращая долю личных впечатлений и обычного общения с людьми), приходят на смену традиционным способам оценки бизнес-процессов по фиксации сделок, оказываются средством контроля безмолвного индивидуального волеизъявления (голосований на выборах и референдумах), делаются упрощенной формой проявления дискуссионности проблем (один из элементов разных «форумов» в Интернете) и т.п.

Широкий круг людей отождествляет опросную деятельность с социологией, как бы сами социологи не открещивались от этого унизительного для Социологии отождествления. Соответственно, статус социологов в массовом сознании повышается, но одновременно они начинают нести ответственность за любое применение опросов, а социологический подход к методам опросов и накопленный опыт требуют доработок для адекватности задачам сопряженных дисциплин. Это ситуация пока еще мало отрефлексирована социологическим сообществом. Данное сообщение - версия характеристики ситуации в социально-экономическом сегменте применения опросных технологий сбора данных. Сразу подчеркну – фокус внимания в данном случае не столько в социологическом осмыслении экономических отношений (оно в данном случае, скорее, сопутствующий результат), сколько в использовании социологической методологии в сборе информации для решения собственно социально-экономических задач.

Особенно важным представляется избегать смешения методологий изучения мнений о фактах и изучения самих фактов. Оно обусловлено сильнейшей традицией социологии - видеть в опросе, прежде всего, «незаменимый прием получения информации о субъективном мире людей, их склонностях, мотивах деятельности, мнениях» [4, с. 228]. Роль опросов как механизма публичного предъявления наравне с мнением великих мира сего мнения обычных, рядовых людей заслуженно возведена в ранг гражданской доблести социологии. (Глобальная значимость этой функции опросов убедительно раскрыта в [2].) При этом опросная фиксация практик жизни тех же рядовых людей имеет меньшее распространение.

В описаниях десяти трендовых опросов The Gallup Organization [3] только по двум темам (потребление алкоголя и курение табака) сперва упоминаются факты, а потом мнения о них, еще по двум темам факты упоминаются на втором плане, по одной теме (число детей в семье) упоминаются общестатистические /не опросные/ данные, а по пяти темам данных о фактах нет вообще. Обработка 400 публикаций результатов социологических опросов в российских и петербургских газетах показала, что о событиях и условиях жизни, поступках опрашиваемых сообщают менее 20% публикаций; остальные – различные варианты оценок: «нравится ли, «поддерживаете ли», «согласны или нет» и т.п.

Подчиненное положение факта мнениям в предмете исследования приводит к казусу возможности шкалирования ответов на вопросы о частоте события (например, получения помощи) в форме «часто – изредка - никогда». Если пункт «никогда» еще может пониматься однозначно, то разделение респондентов по ответам «часто» и «изредка» обусловлено их социальной нормативностью, не совпадающей у разных социальных групп. Для социологического исследования роли подобного фактора в формировании удовлетворенности по более общей сфере жизни такой подход методологически верен. В опросе же социально-экономической направленности (например, при определении массовости депривации домохозяйств по нескольким параметрам и оценке возможной потребности в ресурсах для ее уменьшения в разрезе социальных групп) необходимые количественные оценки точнее фиксируется ответом на вопрос «Сколько раз в этом году Вы получали помощь?».

Опросы населения и хозяйствующих субъектов (чаще всего – руководителей предприятий) в последние десятилетия применяются как достаточно недорогой источник данных, дополняющий документарную статистику, прежде всего, по двум направлениям: для выявления ненаблюдаемых статистическими органами явлений (в том числе так называемой «теневой сферы»,) и для оценки социально-экономической ситуации в разрезе социальных групп или групп хозяйствующих субъектов, фиксация принадлежности к которым не предусмотрена формами статистического учета.

Практика таких исследований ставит снова и снова проблему доказательства представительности получаемых данных. Эта проблема отражает институциональное противоречие: данные статистики, возникающие из обработки отчетов, за записи в которых кто-то лично отвечает, имеют статус более надежных, чем данные опросов, особенно анонимных. То, что существенная часть современных статданных собирается выборочно, а полнота охвата отчетностью теоретически подлежащих обследованию субъектов во многих случаях сильно нарушена, пользователями по разным причинам не принимается во внимание. Статорганы имеют специфическую методологию пересчета данных выборочных опросных обследований в расчете на генеральную совокупность, например, численности групп работников по видам занятости приводятся с точностью до единицы, исключая всякое основание для восприятия ее как приблизительной. (Только в последнем издании данных обследования домашних хозяйств приведены доверительные интервалы для опубликованных средних величин потребления товаров и услуг.) Это создает культуру псевдоточности данных, применяемых для принятия экономических решений, которая входит в противоречие с культурой публикации выборочных обследований социологами. В мировой практике этот же феномен проявляется в массовом использовании малых по величине изменений рейтингов состояния разных сегментов экономики для значимой трактовки при объемах выборки экспертов заведомо делающей погрешность большей, чем трактуемая разница показателей.

Автором предлагается [1, с. 17] способ оценки представительности данных опроса путем расчета по ним показателей, соответствующих официальным и не имеющим сильных факторов фальсификации (номинальная зарплата по региону рассчитывается как разность фактического названного респондентом заработка и величины названной им «теневой» оплаты, с поправкой на вычет подоходного налога).

[1] Вейхер Андрей. Домохозяйства Петербурга – социологическое изучение экономической дифференциации // Телескоп: наблюдения за повседневной жизнью петербуржцев, 2005, № 3, с. 12-17.

[2] Докторов Б.З. Первопроходцы мира мнений: от Гэллапа до Грушина.М., 2005

[3] Докторов Борис. Оцифрованные голоса поколений // Телескоп: наблюдения за повседневной жизнью петербуржцев, 2006, № 1, с. 11-18.

[4] Ядов В.А. Стратегия социологического исследования. - 6-е изд. М., 2003.