ПУБЛИКАЦИИ /    А.А.Вейхер. ОБРАЗОВАНИЕ РОССИИ – «В РАЗДРАЕ» СОЦИАЛЬНЫХ НОРМ И ЭКОНОМИЧЕСКИХ УСЛОВИЙ

Ситуация в сфере образования в России на редкость противоречива.

СМИ и разговоры людей между собой переполнены примерами разрушения «всего, что было славой советской (российской) образовательной системы»: скудость бюджетных расходов на образование вопиет, дипломы о высшем образовании можно купить, равно как и отдельные квалификационные работы (от курсовой и реферата до докторской диссертации), работодатели не верят большинству дипломов о профессиональной подготовке. Устроиться на работу по специальности большинству молодых специалистов не удается, 100 призывников 2004 г. в Санкт-Петербурге по утверждению военкомата вообще не умеют читать и никогда не посещали школы, отсутствие квалифицированных рабочих затрудняет возрождение прежних технически сложных производств.

С другой стороны, за счет бюджета («бесплатно») обучается студентов больше, чем установлено законом, платно в различных формах учится много больше людей, чем это было бы возможно при доступности платного образования только для богатых людей. По числу студентов ВУЗов на 10 тыс. населения Россия сравнима с США и Японией. Доля молодежи, начинающей работать сразу после завершения обучения в общеобразовательной школе, не превышает 25%, а в больших городах - 15-20%, остальные все учатся. Высшее образование получает больше половины молодых людей в возрасте 17-25 лет, крылатым стало утверждение «теперь без высшего образования в серьезной фирме и уборщицей не возьмут». Студенты-программисты не первый год лидируют на чемпионатах мира, руководители известных ВУЗов часто сетуют на то, что лучшие их выпускники практически сразу уезжают за рубеж, где на них хороший спрос. Стремительно растет число людей, получающих второе высшее образование, Европа приняла Россию в Болонский процесс и т.д., и т.п.

Противоречивы не просто оценки, что можно было бы объяснить различием жизненных позиций оценщиков, противоречивы сами процессы. Поэтому на ум приходит образ лодки, гребцы который гребут веслами разных бортов в противоположные стороны. Такой прием гребли называют «в раздрай» и применяют, когда хотят повернуть лодку на другой курс, стоя на месте. Мне представляется, что с образованием так и происходит.

Теория обществознания, на мой взгляд, позволяет понять ситуацию, если не упрощать объяснения. Противоречивость происходящего обусловлена относительно самостоятельными, мало связанными на таком кратком историческом промежутке времени (15-20 лет) изменениями минимум пяти компонентов: демографической ситуации, социальных норм и механизмов, определяющих потребность граждан в образовании, потребностей рынка труда в рабочей силе разного качества, распределения граждан по уровню доходов и экономических механизмов функционирования образовательных учреждений.

На начало 90-х годов пришелся пик очередной двадцатипятилетней демографической волны численности детей, вступающих в школьный возраст (дети многочисленного поколения родившихся в 1955-62 гг.). Резкое сокращение поколения родителей 1963-70 гг. рождения (последствие провала рождаемости времен Великой Отечественной войны) привело к двукратному сокращению числа первоклассников в течение 90-х годов (в конце усугубленному снижением рождаемости в расчете на 1 женщину начала этого десятилетия). Пик числа первоклассников начала 90-х стал пиком численности выпускников средних школ к началу XXI века. Существенно, что общая численность школьников оставалась примерно стабильной, колебалась в диапазоне от 20,3 млн. чел. (1990) через пик 21,7 млн. чел. (1996-97) к началу спада – 18,4 млн. чел. (2002).[1]

На этом фоне резко изменилось соотношение постшкольных (в прежней системе социальных норм и нормативной лексики – профессиональных) видов образования.

В начале 90-х они все шли по инерции с небольшим «шоковым» сокращением.

Во второй половине 90-х годов начальное профессиональное образование практически стабилизировалось на уровне 1,7 млн. учащихся, среднее специальное - немного выросло (с 2 до 2,5 млн. учащихся), а студентов в вузах за 7 лет стало в 2 раза /!/ больше. Этот скачок произошёл не за счет роста числа получающих второе высшее образование или тех, кому пришлось копить деньги на учебу и поступать вместе с выпускниками школы более поздних лет. Такие есть, но они не составляют основной части прироста студенчества. Главное - то, что с середины 90-х годов студенты вузов составляют больше половины всех учащихся специального образования, а в последние годы и более половины любой пятилетней когорты в возрасте 17-25 лет.

Прирост приема только в государственные ВУЗы в 2002 году по сравнению с 2000 составил 1 млн. чел., или 22%, а в ССУЗы – 1% /!/.

Такого не было никогда.

Явление тем более парадоксальное, что структурные изменения в российской экономике уничтожили значительную часть рабочих мест, требовавших ранее высшего образования. В Санкт-Петербурге, где доля рабочих мест высокой квалифицированности и была, и есть выше, чем по России в целом, только 37% работающих граждан в ходе опроса утверждали, что выполнение их работы реально требует высшего образования. Среди тех, кто имеет диплом о высшем образовании, 39% при опросе сказали, что для их работы такой уровень образования не нужен (для 23% из них не нужно даже среднее специальное образование). Среди молодых людей (20-29 лет) в 2001 г. больше половины уже имели высшее образование, а реально востребовано по работе оно было только у 27%. Более того, в этом поколении распределение по размеру заработка людей с высшим и средним специальным образованием практически идентично: высшее образование подавляющему большинству преимуществ в заработке не дает. Напрашивается вывод – рынок труда Санкт-Петербурга (где потребность в работниках высокой квалификации явно выше, чем по России в целом) не предъявляет спроса на такое количество специалистов с высшим образованием.

Наше исследование [2] позволяет объяснить ситуацию так.

Социальные нормы инерционны и их изменения отстают от реальных изменений в экономической жизни. Утверждение, что «получение высшего образования - надежный способ вертикальной социальной мобильности», остается стереотипом большей части семей, представляющей повышенный спрос на поступление в ВУЗы. При этом внеучебный вариант жизни молодого человека после завершения школьного образования для подавляющего большинства мало результативен – рынок труда не нуждается в таком большом предложении малоквалифицированной и мало дисциплинированной рабочей силы. Низкая заработная плата на рабочих местах, доступных выпускникам школы, делает их вероятный вклад в семейный бюджет малосущественным для улучшения жизни семьи и, соответственно, его отсутствие не приводит большинство семей к нетерпимому уровню бедности. В такой ситуации (не говоря о дополнительных побудительных мотивах, типа уклонения от службы в армии) естественной реакцией оказывается резкий рост спроса на поступление в ВУЗ в сочетании со стабильным спросом на поступление куда угодно для реализации учебного варианта занятости молодежи.

Сфера образования как институт (грубее – министерство) могла защищать свои требования к бюджету в режиме «ниже уже никак нельзя» и вынуждена была развивать свою сферу экстенсивно – расширением пресловутых контингентов, в т.ч. в последние годы за счет беспрецедентного прироста числа ВУЗов – 14 в 2001 г. и 34/!/ в 2002 г. График подтверждает эту гипотезу. Для этого пришлось практически забыть о действовавших во времена плановой экономики механизмах балансирования спроса и предложения на специалистов разной квалификации. Практически ведущим аргументом открытия новых учебных мест стал спрос – наличие молодых людей желающих «этому» учиться, выполнение плана приема как подтверждение наличия спроса. Самые серьезные ВУЗы открыли подготовку модных специальностей при чудовищном диссонансе своего заслуженного потенциала в деле подготовки специалистов по «главной» специализации (платежеспособный спрос на которую и рынком труда, и населением не подтверждались) и любительского уровня подготовки менеджеров, политологов, коммерсантов, юристов. Прирост приема 2002 г. нельзя обосновать никакими балансовыми показателями потребности в специалистах. Скорее всего, действовавшее до 2003 г. ограничение на соотношение студентов госВУЗов, обучающихся на бюджетные и собственные деньги, заставило для роста доходов от «платного» контингента расширять контингент «бюджетников». При таком экстенсивном варианте развития страдало качество обучения, т.к. возможности ресурсообеспеченности одного обучающегося росли очень скромно, или даже ухудшались (где разместились дополнительные 430 тыс. студентов в 2002 году?).

Общелиберальное решение – разрешение негосударственной образовательной деятельности было, прежде всего, средством косвенной подпитки имевшихся госВУЗов и, в меньшей степени, ССУЗов. В 2002 году в стране было, приблизительно, 700 негосударственных общеобразовательных учреждений, где учились 68 тыс. школьников, 190 негосударственных ССУЗов (97 тыс. учащихся) и 384 негосударственных ВУЗа (719 тыс. студентов). Преподавательский состав не может расширяться так же стремительно, как численность студентов. Большая часть преподавателей государственных ВУЗов получала просто возможность приработка в ВУЗах негосударственных, столь необходимого при катастрофическом снижении реальной заработной платы по основному месту работы. При слабой в большинстве негосударственных ВУЗов материальной базе (часто совместной с государственными ВУЗами) и низких затратах на преподавателей-совместителей и обслуживающий учебный процесс персонал мы получили дешевизну «платного» образования, особенно вне мегаполисов, делающую его доступным для большей части населения. (В госВУЗах цены платного обучения также во многих случаях оказываются низкими из-за использования «государственных» ресурсов ВУЗа.)

Более динамичные по занятости секторы экономики – торговля и сфера услуг. Связанные с ними функции обращения товаров и обслуживания этих секторов привели к скачку спроса на офисную работу, которая стала доминирующей в социальных нормах успешного начала трудовой жизни. По своему содержанию этот труд является малоквалифицированным нефизическим трудом. При слабости механизмов профессионального трудоустройства по большинству специальностей реального сектора и непривлекательности работы в бюджетных учреждениях (малость заработков) высшее образование стало превращаться в значительной части в Общее Высшее Образование, дающее конкурентные преимущества в борьбе за описанные места малоквалифицированного нефизического труда.

Частный сектор рынка труда в большей своей части получал работников высокой квалифицированности за счет прежних трудовых ресурсов и не искал новых механизмов воспроизводства таких работников. В России пока есть немногие отрасли и сферы частного сектора, в которых уже сложились новые стандарты формирования квалифицированных кадров.

Ближайшие годы предъявят к системе образования новые требования и будут для нее революционными. Демографический спад когорты «учащегося» возраста (от 5 до 15 лет) исключит возможность смягчения противоречий экстенсивным ростом, неизбежна революция.

Прежнее Министерство образования [3] одним из средств борьбы за контингенты госВУЗов назвало сокращение негосударственных ВУЗов, что вряд ли серьезно. Между тем, реальная дифференциация высшего образования пройдет по водоразделу «может дать только общее высшее образование» или «учит так и тому, что позволяет реально найти работу по специальности». Новый социальный норматив общего развития, нужного независимо от того, кем будешь работать и будешь ли работать вообще, сделает бакалаврское общее образование доминирующим, при этом значительная часть ВУЗов превратится полностью или частично (отдельными факультетами, колледжами) в такие образовательные учреждения, чаще государственные, чем негосударственные. Бакалаврская степень будет необходима на подавляющем большинстве рабочих мест, если к ним нельзя подготовиться в пределах начального профессионального образования. Новой обучающейся когорте суждено и более благоприятное положение на рынке труда. Через 10 лет объем возрастного выбытия трудовых ресурсов (начиная с когорты людей, которым сейчас 50-54 года) будет с нарастающим темпом превышать объемы пополнения (из когорты людей, которым сейчас 10-14 лет). Сам по себе дефицит будет восполняться миграционным ресурсом, но при этом жители России могут иметь преимущество в замещении рабочих мест более квалифицированного труда.

Революция в образовании в России, конечно, будет очень болезненна для большинства работников этой сферы, многим из которых придется или существенно изменить свою квалификацию и стиль работы, или искать иную сферу деятельности. В то же время, сокращение обучающегося поколения является фактором, очень благоприятствующим переходу российского образования к положению высоко конкурентного как минимум, в Евразии. Даже среднее увеличение объемов государственного и частного финансирования образования всех типов позволит: существенно повысить ресурсообеспеченность одного учащегося, снизить нагрузку на преподавателей и сократить их численность; повысить оплату и конкурентоспособность этой профессиональной группы на внутреннем рынке; использовать еще сохранившийся потенциал узкоспециального образования для обучения жителей других стран. Последнее обстоятельство особенно важно для будущности ведущих высокоспециализированных ВУЗов, сконцентрированных, прежде всего, в Москве, Санкт-Петербурге и еще двух-трех крупнейших городах.

В свете этого значение вступления России в Болонский процесс становится еще больше. Однако было бы неразумным забывать, что для России неевропейские страны могут быть не меньшим, а, может быть, и большим рынком сбыта образовательных услуг.

   май 2004 года, тезисы доклада на семинаре «Мегарегион - сетевая конфедерация»

[1] В последней трети ХХ века меньше было только в конце 70-х – начале 80-х годов – 17,6 млн. чел. (1980).

[2] Выполненный в 2003 г. проект «Дифференциация высшего образования как общественного института и изменение факторов доступности высшего образования для различных социальных групп», поддержанный грантом № 1035-0329 Фонда Форда. Публикационный вариант отчета см.: Доступность высшего образования в России. /Отв. ред. С.В.Шишкин. Независимый институт социальной политики. – М., 2004, сс. 180-204.

[3] См. прогноз развития образовательной сферы на 15 лет на сайте Министерства образования РФ.